A Critic at Large
Свежий ад
Что стоит за популярностью мрачной художественной литературы для юношества? by Laura Miller June 14, 2010
перевод ~TRISTIA~ / Tenara (
[email protected])
Для молодых читателей антиутопия не является будущим, которое надо предотвратить, это версия о том, что уже происходит в мире, где они живут.
Ребекка Стед выбрала своими героями детей для своей новеллы «Когда Вы Достигнете Меня» - победитель 2010 года Newbery Medal - 1970 года в Нью-Йорке отчасти потому, что это там , где она выросла, но и, как сказала в одном интервью, потому что хочет «показать миру детей с большой автономией». Ее персонажи - дети среднего класса средних школ, регулярно самостоятельно ходят в Верхний Вест-Сайд: редкая свобода сегодня для города, несмотря на значительное снижение уровня преступности в Нью-Йорке среди молодежи Стед. Мир от нашей опеки над подростками и детьми, может быть более безопасным, но также менее благоприятным для приключений и историй о них.
Возможно, именно поэтому столь многие из детей зачитываются «Голодными играми» - трилогией Сьюзан Коллинз, которая происходит в неопределенном будущем в Северной Америке. Героиня романов, Китнесс Эвердин, живет в одном из 12 пронумерованных районов, где преобладает над ними декадентская эксплуатация столицы, называемая Капитолий. Каждый год выбираются двое детей в юном возрасте от каждого района путем жеребьевки для участия в телевизионных гладиаторских боях ( «голодные игры»), которые проводятся на огромной открытой арене. Победителем считается последний ребенок, оставшийся в живых. Горячо ожидаемая третья книга трилогии «Mockingjay» будет опубликована издательством «Scholastic» в августе, а в настоящее время в печати более чем 2,3 миллиона экземпляров двух предыдущих книг «Голодные игры» и «Поймай огонь».
ЧАСТЬ 1
Трилогия Коллинз является лишь одним из самых наглядных примеров недавнего экономического бума мрачной фантастики для молодых людей. Многие из этих книг выходят целыми сериями, вытягивают сюжет на расширенных сложно описываемых мирах. В популярной серии «Uglies» Скотт Уэстерфилд (Scott Westerfeld), например, все 16-летние делают хирургическую операцию, чтобы они соответствовали универсальным стандартам красоты, определяемой эволюционной биологией, у Джеймса Дэшнера (James Dashner) «The Maze Runner» мальчики подростки пробуждаются в лабиринте, заполненном монстрами, после того, как этим мальчикам стерли память о предыдущей жизни. Книги, как правило, заканчиваются неоднозначно, провоцируя своих читателей писать полунасмешливые протесты агонии («СЮЗАННА, ТЫ НАРОЧНО МУЧАЕШЬ ФАНАТОВ!?!?!?») на дискуссионных форумах в Интернете.
Издатели выпустили десятки подобных книг в последние год или два, и, как и в любом процветающем жанре, темы и мотивы видоизменяются и проистекают из других жанров и форм. Есть, или вскоре появятся книги о подростках, работающих на правительство, заключающие браки, о собранных детях из запчастей, созданных генной инженерией, для определенной деятельности, или о промывке мозгов через сообщения, встроенных в музыку или оснащенных интернет-соединениями в мозгу. Далее, есть постапокалиптические сценарии, в которых человечество сводится к чисто сельскому хозяйству или нео-феодализму, застрявших в деревнях, где правят религиозные фанатики и не окруженных токсичной пустошью, хищных боевиками или плотоядными ордами зомби. Имея преимущество среди молодых читателей в том, что большинство из этих материалов свежо для них. Они не собираются воскрешать старый эпизод «Twilight Zone» или бормочущего злодея, которого слишком много, например, как ненормального проповедника Роберт Митчема из « Ночи охотника» (“The Night of the Hunter”) . Их приводит в трепет не беспрецедентная история, а история, которая должна быть просто ужасна.
Антиутопические романы для совсем юных, среднего возраста и взрослых читателей существует уже несколько десятилетий. Определенного возраста читатели могут вспомнить, как их умы взорвал роман Уильяма Слитора «Дом лестниц» (William Sleator «House of Stairs»): история о пяти подростках, заключенных в бесконечную сеть лестниц, которая в конечном итоге оказывается гигантской коробкой Скиннер. Джон Кристофер произведение «Белые горы» (John Christopher “The White Mountains”), где иностранец повелевает установить в виду контроля шапки на головы всех тех, кто старше 13. В зависимости от тревог и забот своего времени, мрачный роман для молодой аудитории мог спекулировать на последствиях ядерной войны (Роберт С. О Брайена «Зет для Захария»// Robert C. O’Brien’s “Z for Zachariah”), или на недостатках инженерного слишком гармоничного социального порядка (Лоис Лоури «Податель»// Lois Lowry “The Giver”), или на последствиях истощения ресурсов (Саци Ллойд «Углеродные Дневники 2015»\\ Saci Lloyd “The Carbon Diaries 2015”). И, конечно же, для большинства американских школьников , которым введены в школьное чтение, стали одни из мрачных классиков ХХ века для взрослых – «О, дивный новый мир!» или «1984».
Часть антиутопий, ориентированная на молодежь, расходится в некоторых важных аспектах со своими предшественниками для взрослых. Во-первых, взрослые более мрачные. В своем эссе из сборника 2003 года «Писатели утопических и антиуотопических романов для детей и юношества» (“Utopian and Dystopian Writing for Children and Young Adults”// Kay Sambell) британский академик Кей Самбелл утверждает, что «финал с окончательным поражением героя и катастрофой имеет решающее значение, как предостерегающий для читателя сигнал классической антиутопии для взрослых» .Взрослых антиутопия предостерегает, исходя из аспектов происходящего в реальности, чтобы показать, как страшно все будет, если наше плачевное поведение беспрепятственно продолжится. Чем более главный герой будет подавлен, тем более срочные и энергичные сообщения идут от автора. Потому что авторы художественных детских произведений «хотят изобразить исчезновения надежды в их истории», пишет Самбелл, они начинают выкручиваться, когда речь заходит у них о морали. Да, наши ошибки и заблуждения могут привести к катастрофе, но если, как это обычно происходит в новой волне мрачных романов для детей, лучшая жизнь может быть собрана из руин апокалипсиса, на самом деле такая уж плохая вещь?
ПРОДОЛЖЕНИЕ СТАТЬИ
newyorker.com
-
-
03.03.2017 в 15:19