И порция праздничного флаффа)

[hungrygames]

Название: Пять раз, когда Китнисс ответила «ложь» и еще один раз, когда она промолчала.
Автор:  mivirin
Пейринг: Пит/Китнисс
Рейтинг: PG-13
Жанр: флафф
Размер: мини

Открыть подарок

1. Это просто один из плохих дней. Дней, которые нужно переждать. Сегодня – День Жатвы, и сколько бы я себя не убеждала, что никакой Жатвы нет, что все это осталось в прошлом – это не помогает. Как и осознание того, что это дата навсегда останется в моей голове, и через десять, двадцать, тридцать лет я все еще буду просыпаться с криком и чувствовать напряжение в воздухе, тиканье невидимых часов.
На дерево рядом со мной садится сойка-пересмешница и я вздрагиваю, роняя лук. Охотиться сегодня бесполезно, лучше уж пойти домой и надеятся, что воспоминания отпустят меня хотя бы ненадолго. Хотя я и так знаю, что этого не случится. Растущие вокруг дома розы выпустили первые бутоны, и я уже чувствовала их тяжелый запах, которым вскоре наполнится вся округа. Но я все равно благодарна Питу за них.
Он ждет меня у забора, словно бы почувствовав мое состояние. Я без сил прислоняюсь к его плечу, стараясь не разреветься, и он гладит мои волосы, мягко шепча в ухо:
- Ты справишься. Правда или ложь?
- Ложь, - отвечаю я, чувствуя себя близкой к обмороку. Но проходят минуты, а я все еще крепко стою на ногах, слезы не текут из моих глаз, а тихая песня сойки вызывает не боль, а только легкую тоску. Я напеваю ей несколько нот и слушаю ответное переголосье, которое разносится, кажется, по всему лесу.
Лишь увидев ответную улыбку Пита, я замечаю, что начала улыбаться сама.

2. Сегодня должен быть особенный день в моей жизни, но, если честно, я почти ничего не чувствую. Очень хочется в лес, но вместо этого я все утро безуспешно пытаюсь привести себя в порядок, иногда с болью в сердце вспоминая умелые руки Цинны. Платье сидит на мне как-то странно, топорщась в непонятных местах, волосы так и норовят вылезти из косы и запутаться в колтуны, да и вообще все просто валится из рук.
- Это нормально, - Сальная Сэй наконец отобрала у меня расческу, после того, как я третий раз вышвырнула ее в окно. – Так оно всегда перед свадьбой бывает, волнуешься, вот и не получается ничего.
Я только закатываю глаза. Волнуюсь? Я? Пит попросил моей руки на глазах всего Панема, и я спокойно исполнила свою роль.
С другой стороны, сейчас я же не играю, и сердце заходится бешенным стуком при мысли о том, что я действительно выхожу замуж. Конечно же, Дом правосудия сгорел в пожаре, как и весь остальной Двенадцатый, но сегодня мы поджарим наш общий хлебец, и это для меня значит больше, чем какие-то бумажки.
Пит ждет меня на первом этаже, и стоит ему увидеть меня, он восхищенно улыбается и подхватывает меня на руки. Я опасаюсь за его протез, но он уверенно кружит меня по комнате, и я начинаю смеяться.
- Я самый счастливый человек на земле, - громко заявляет он Сэй, с умиленной улыбкой смотрящей на нас, а потом с хитрым видом поворачивается ко мне. – Правда или ложь?
- Ложь! – я пытаюсь выдержать паузу, напугать его, но не выдерживаю и быстро заканчиваю, уткнувшись в его плечо: - Я гораздо счастливее.

3. Свет на кухне кажется каким-то серым, как и завывания ветра за окном. Я пытаюсь посмотреть на Пита, но он прячется от моего взгляда, поджимает губы, замыкается в себе, становясь похожим на того человека, который считал меня переродком. Меня пугает это, но я молчу, опасаясь расстроить его еще больше.
Этот спор мы ведем годы и годы, но кажется, именно сегодня мой муж решил окончательно разрешить его, раз и навсегда. Я не знаю, что мне делать, я как всегда ничего не могу решить, и меня трясет, словно от холода.
Наконец, Пит поднимает голову и я теряюсь, увидев его глаза – их взгляд не жесткий и давящий, как мне казалось, но наоборот – мягкий и понимающий. Мне сразу становится легче дышать, мир вокруг набирает краски, и когда он все-таки задает свой вопрос, которого я так боялась, я уже знаю, что отвечу.
- Ты никогда не заведешь детей. Правда или ложь?
- Ложь, - мне кажется, что я почти кричу, но наверняка мой голос не громче шепота. – Ложь, - повторяю я еще раз, уже громче, увереннее, вбирая исходящую от Пита радость, и мне хочется повторять это еще и еще, но он уже не слушает меня, а крепко целует, прижав к кухонному шкафу. Слова уже не нужны, и я просто отвечаю на поцелуй, крепко сжимая его в объятьях.

4. Я подхожу к дому, покрепче перехватывая сумку с добычей, и недоуменно смотрю на его темные окна. Возможно, Пит задержался у Хеймитча, но дети уже точно должны были вернуться, и если только их не подменили, добровольно лечь спать они не могли. Я хмурюсь и беру лук наизготовку, пытаясь убедить себя, что никакой опасности там нет и всему этому наверняка существует какое-нибудь объяснение. Дверь в дом приоткрыта, а из гостиной доносятся какие-то шорохи. Следов чужого присутствия не видно, но я все равно беру лук наизготовку и начинаю медленно продвигаться к гостиной. Тут же из кухни раздается приглушенное ругательство, и я слышу голос Пита, который зовет меня. Спрятав лук, но на всякий случай нащупав на поясе нож, я захожу на кухню и еле сдерживаю удивленный возглас – такое ощущение, как будто тут прошлась целая армия: повсюду разбросаны обрывки бумаги, в воздухе кружится мука, отчетливо пахнет горелым, а на полу разбросаны осколки какой-то посуды.
- Сегодня же твоя очередь убираться, Китнисс, правда или ложь?
- Ложь, - потерянно шепчу я, осматривая весь этот беспорядок, а потом спохватываюсь и бросаюсь к нему: - Как ты можешь шутить в такой момент! Ты не ранен? Где дети? Что тут случилось?
Пит начинает тихо смеяться, и я испуганно озираюсь, пытаясь представить, что они могли с ним сделать, как вдруг он ловит мою ладонь и подносит ее к губам.
- Ничего не случилось, успокойся, это дети пекли печенье тебе в подарок, и попутно разгромили всю кухню. Иди быстрее, они ждут тебя в гостиной, хотели устроить сюрприз… - Я тоже начинаю смеяться, бессильно отбросив лук в сторону. Действительно, какая армия, когда есть дети? Еще раз, теперь уже с восхищение, оглядев разгром в кухне, я иду в гостиную, на ходу бросив Питу:
- И сегодня твоя очередь убираться, не надейся!

5. Я возвращаюсь домой поздно ночью, совершенно измотанная, и тихо поднимаюсь по лестнице. Из детской не раздается ни звука, и я лишь могу надеяться, что они уже и правда заснули, слишком уставшая, чтобы проверять. В спальне горит ночник, а в кресле спит Пит, прямо в своих смешных очках для чтения. Я на секунду застываю, чувствуя, как тепло разливается по телу. Я дома.
Но времени долго любоваться нет и я со вздохом взъерошиваю волосы Пита, борясь с желанием просто упасть на кровать и заснуть. Он приоткрывает один глаз и смешно жмурится, глядя на меня.
- Ты мне снишься. Правда или ложь?
- Ложь. Имеешь счастье лицезреть меня в реальности, - отвечаю я и наконец падаю на кровать, уже не заботясь об одежде. Всего неделю назад я думала, что у нас будет время спокойно посидеть дома, но тут мне позвонила мама и рассказала, что оказывается, по всей стране скоро будут праздновать Рождество. В двенадцатом дистрикте про такое даже и не знали, да и у нас с питом времени на праздники никогда не было, но нашим детям в них отказывать не хотелось. Сегодня я весь день бегала за подарками, пока Пит пытался приготовить угощение – и все втайне от детей, хотя я и не понимала, зачем – ну могут же они не догадаться, что это мы все устроили? Но Пит просто сказал «так надо», и я уже не спорила, доверившись ему в вопросах тайн детских душ.
Передо мной кружатся елки, Хеймитч с оленьими рогами и килограммы упаковочной бумаги, когда я чувствую, что меня укутывают в одеяло, и Пит легко меня целует, прошептав: «С Рождеством».

6. Я медленно расчесываю свои волосы, в которых уже появились первые седые пряди. Пит сидит рядом, в тени раскидистой яблони, растущей над скамейкой, и иногда ловит рукой пряди моих волос. Я шикаю на него, но на самом деле мне приятно, что даже после стольких лет он не забыл свои маленькие привычки, связанные со мной. Ловить мои волосы. Готовить мне сырные булочки. Рисовать меня на картинах.
Играть в нашу маленькую игру.
- Мы будем жить вечно. Правда или ложь? – говорит он, грустно улыбаясь.
Я молчу. И просто смотрю на ярко-желтый одуванчик, растущий у нас под ногами.